Детский дом в красноярске кто построил

В 17-этажном доме, который возводится на улице Алёши Тимошенкова в Черёмушках, будет всего 152 квартиры. 36 из них займут сироты, 99 квартир передадут в социальный наём переселенцам из ветхого и аварийного жилья, ещё 17 займут участники других социальных жилищных программ, которые реализуются в городе.

Шаг к обновлению

Дом должны сдать уже в декабре этого года. Само здание практически готово, нужны ещё чистовая отделка и благоустройство прилегающей территории. За четыре месяца, что осталось до даты официальной сдачи дома в эксплуатацию, здесь сделают детскую и спортивные площадки. А ещё у дома будет вместительная парковка, два лифта и современная противопожарная система.

Как отмечает председатель постоянной комиссии по градостроительству Красноярского городского Совета Вячеслав Дюков, это первый дом, целиком построенный под краевые социальные программы. Все квартиры будут переданы нуждающимся. Возводится он полностью на бюджетные деньги, финансирование идёт из федерального, краевого и муниципального бюджетов.

— Новосёлы, которые въедут в это жильё, уже известны, — говорит Вячеслав Дюков. — Есть очередь, которая контролируется надзорными органами.

Часть квартир можно будет приватизировать, а часть останется муниципальными. Дети-сироты по закону в течение пяти лет не имеют права оформить это жильё в собственность, поэтому их квартиры будут в социальном найме.

По словам депутата городского Совета Константина Сенченко, стройка на Тимошенкова — это шаг к обновлению фонда муниципального жилья. В настоящий момент таких квартир мало, и не всегда они находятся в хорошем состоянии.

— Здесь мы видим пример хорошей работы подрядчика и по срокам работ, и по качеству, — делится впечатлениями от стройки Константин Сенченко. — Люди, которые туда переедут, попадут в достойные условия. Поэтому можно только поддерживать любые движения в этом направлении и надеяться, что темпы строительства таких домов будут расти.

Два по 300

В планах администрации города — возведение ещё двух таких же муниципальных домов, как на улице Алёши Тимошенкова. Один будет расположен в Ленинском районе, второй — в Октябрьском. По проекту каждый их них будет рассчитан уже на 300 квартир. И это строительство поможет решить проблемы значительной части людей, нуждающихся в жилье. В очереди на переселение из ветхих и аварийных домов в Красноярске сейчас несколько тысяч человек. В городе разработан план расселения до 2025 года, есть адресная программа. В неё включили дома, признанные аварийными до 1 января 2017 года. За пять лет жильё получат почти шесть тысяч человек из 236 старых бараков. И это внушительная цифра. Если сравнивать с прошлыми периодами, то за 2013—2017 годы, когда была реализована предыдущая адресная программа, удалось расселить 116 многоквартирных домов.

На строительство двух трёхсотквартирных домов потребуется не один год. Поэтому в нынешнем и следующем году помимо квартир на Тимошенкова для нуждающихся жильё будут покупать на первичном и вторичном рынках. Часть семей получат выплаты: на них они смогут самостоятельно приобрести себе недвижимость. Тем не менее быстро решить жилищные проблемы не удастся. В Красноярске в настоящий момент домов, предназначенных под снос, — 450. И это не окончательная цифра, список пополняется ежемесячно. Растёт и число сирот, нуждающихся в жилье.

— В соответствии с последними изменениями в законодательстве, на квартиру могут претендовать не только те, кто только что вышел из детского дома, но и те, кто был воспитанником подобного учреждения не более 50 лет назад и не воспользовался ещё этим правом, — говорит Вячеслав Дюков. — Таким образом, со всего края сироты могут зарегистрироваться в Красноярске, встать на очередь именно здесь, и мы обязаны будем обеспечить их жилым помещением.

Верная практика

Важно, что с недавних пор по федеральному законодательству количество квартир, выделяемых выпускникам детских домов, ограничено. Их может быть не более 25 процентов на один многоквартирный дом. Кроме того, здесь есть и однокомнатные квартиры, и двух-, трёх-, четырёхкомнатные, то есть жить тут будут не только одиночки, но и большие семьи. Депутаты считают, что это верная практика. Вячеслав Дюков напомнил случаи, когда сирот селили в дома, в которых были лишь маленькие студии или однушки. Такие здания очень скоро становились настоящей проблемой для соседей и управляющих компаний. А жизнь рядом с семейными людьми может многому научить молодых людей, которые росли в детских домах и интернатах, и позволит им быстрее социализироваться.

Михаил, почему ты решил работать в детском доме?

В детдом я попал после долгой работы в центре диагностики и консультирования № 8 «Эго». Получив хороший опыт в диагностике подростков, я решил, что пора свои знания применять на практике и вести с ними коррекционную работу. Мне предложили работу педагогом-психологом в красноярском детском доме «Самоцветы». Устроиться туда оказалось несложно, к тому же туда мужчин берут охотно, так как из 60 ставок на весь детский дом мужчины занимали только шесть.

В чём заключалась твоя работа?

Я был единственным психологом на 40 детей с «тяжёлым прошлым». Впрочем, в других детских домах детей было ещё больше: до 60, 70 и даже до 100 человек. В мои задачи входила диагностика детей, коррекция и профилактика их поведения. Также мне нужно было отчитывался за проделанную работу в администрации района по детям, которые самовольно покидают детдом или совершают административное или уголовное правонарушение.

Я также ездил по следственным изоляторам, когда детей привлекали к административной или уголовной ответственности. Наконец, вёл постоянный поиск спонсоров, чтобы обеспечить детям бесплатный поход в кино, бассейн или ещё куда-нибудь. Или чтобы спонсоры покупали в детский дом бытовую технику (микроволновки, компьютеры). Часто устраивал с детьми походы на природу. Занимался с ними скалолазанием, для чего организовал спортивный кружок.

Как вообще ребёнок попадает в детский дом?

Чаще всего дети оказываются в детдоме из-за смерти родителей или после их попадания в тюрьму. Бывает, что в детские дома определяют детей, у которых родители наркоманы или алкоголики.

Живущие в Красноярске дети сперва попадают в детский распределитель «Росток». Здесь первое время они находятся в шоке, поскольку пока ещё не могут поверить и понять, что с ними произошло. Живут в «Ростке» два или больше месяцев, и как только привыкают к этому месту — приходит направление в детский дом.

Что испытывает ребёнок после такой резкой перемены в жизни?

Изъятие из семьи или её потеря — это первый психологический удар. Потом ребёнок привыкает к распределителю «Росток» и когда его оттуда переводят, он испытывает второй психологический удар.

В детском доме новичка помещают в одну комнату с другими детьми похожей судьбы. Находясь постоянно вместе, дети общаются, узнают друг друга и обмениваются своим хоть и маленьким, но уже достаточно негативным жизненным опытом.

По итогу через пару месяцев мы имеем группу подростков, где каждый разбирается в недорогом алкоголе и знает где его достать, способен поддержать разговор о разных наркотиках, сам уже хоть и начинающий, но прекрасный боец (по крайней мере, каждый из них так считает, оттачивая свои умения на младших).

И по-другому не получается. Другой жизни они просто не видят. Когда ты годами подвергался насилию в семье, и в этой же семье было негласное правило: кто громче кричит и ведёт себя агрессивнее с другими, тот и прав, а потом тебя вытащили из этой среды и поместили в такую же, но без родителей, стоит ли рассчитывать, что из ребёнка вырастет достойный гражданин?

Похоже на тюремный мир…

Отчасти похоже, но всё же это не тюрьма. С другой стороны в детдоме для детей созданы тепличные условия. У них есть всё. Им дарят ноутбуки, планшеты. Если ребёнок что-то сломает, то стоит ему только попросить, как ему сразу эту вещь подарят в ближайший праздник. И дети привыкают к такой жизни, привыкают жить на иждивении. Их сложно заставить даже вымыть пол у себя в комнате, потому что «есть технички, пусть они и убирают» — заявляют они. Ближе к Новому году дети получают подарки с конфетами и от их избытка начинают их разбрасывать по коридорам. Порой насобираешь столько конфет после праздника, что хватит несколько раз с чаем съесть.

Несмотря на такое положение, детям порой не хватает простых мелочей типа шоколадки, чипсов именно здесь и сейчас. Возможность что-то купить у детей есть только раз в месяц, когда им выдают «детские», а это в месяц 100 рублей.

Отношения у мальчиков в детдоме строятся по принципу «кто сильнее, тот и прав?»

Да, это простейший способ избавиться от лишнего напряжения. Тут есть две стратегии: либо бей, либо беги. Поэтому ребёнок наказывает обидчика или терпит. У девочек примерно так же. Когда ты живёшь как в общежитии, где всё общее, то вести себя агрессивно — это довольно выигрышная стратегия, хотя и довольно энергозатратная, так как ты находишься в постоянном тонусе и страхе.

Если у них всё есть, почему дети бегут из детдома?

Причины разные: кто-то бежит к родителям и живёт у них. Был у нас мальчик цыган, он сбегал домой в Покровку в трёхэтажный коттедж к родственникам. Если ему там становилось скучно, он возвращался в детский дом. Обычно дети привыкают к бродячей жизни: ты некому ничего не должен, можешь гулять, где хочешь, а захочешь есть или спать — можешь всегда вернуться в детский дом. Поэтому с воспитателями часто не считаются.

Нередко мы знали, где находятся наши дети, но не могли ничего сделать, так как задерживать убегающего ребёнка мы не можем. Начнёшь хватать за руки, за одежду — будут синяки или порвёшь одежду. Дети сразу пишут жалобы на воспитателей, с этим очень строго. Поэтому ты стоишь у забора и смотришь, как ребёнок исчезает на горизонте. Потом ты сразу идёшь писать заявление в полицию о самовольном уходе подростка. Заявление состоит из 18 листов. Также об уходе ребёнка пишешь сообщение в районную администрацию.

Дальше дело за полицией. Искать детей она не спешила, даже если мы говорили конкретный адрес, где находится ребёнок. Полиция обычно ждёт самостоятельного возвращения ребёнка не больше недели (потому что через неделю ориентировка на ребёнка отправляется в федеральный розыск, а это портит им статистику), а потом едет по указанному нами адресу и забирает ребёнка, привозит в детский дом и передаёт нам.

Самое смешное, что были случаи, когда прямо при полицейских и при нас ребёнок разворачивался и уходил снова, пока мы заполняли бумажки. На наши просьбы его вернуть полиция говорила: «Пишите новое заявление о пропаже (18 листов), и мы пойдём искать».

Заявление об исчезновении ребёнка из детдома на 18 листах?

Заявление заполняется по шаблонам и очень подробно: форма лица, тип носа, форма черепа, одежда, привычки, обстоятельства ухода, рост, вес, татуировки. Заявление в основном в картинках, мы выбираем подходящую, но я даже про свою жену столько не знаю, чтобы ответить на все вопросы заявления. Заполнять всё это — тягомотина.

А куда бегут дети? К избивавшим их родителям?

Да, иногда убегают и к таким родителям. Ведь какими бы они ни были, они всё равно родители, которые дали тебе жизнь. Мы заботимся лишь о материальном благополучии ребёнка, а психологическая привязанность его в разы сильнее к родителям, чем к воспитателям.

Представь, сейчас к твоему дому приезжает машина, тебя в неё засовывают против твоей воли (а дети никогда не хотят уезжать из семьи), и ты уезжаешь в другой город. Там тебя селят с такими же забранными из семей детьми. Ты чувствуешь себя репрессированным. Всё, ты теперь живешь здесь, вот тебе твои новые вещи. Прежних друзей ты больше не увидишь, родителей тоже. Только если они к тебе приедут. И ты сидишь в детском доме, с вечно жгучей ностальгией по родному дому. По родителям, которые хоть и били тебя, но о которых у детей всё равно какие-то хорошие, пусть и редкие, воспоминания остались.

Но не все бегут к родителям. Некоторым детям ведь не к кому бежать, если родителей нет в живых, поэтому кто-то убегает к друзьям.

Насколько суровы к детям воспитатели?

В нашем детском доме воспитатели детей не били. Наоборот, в детдоме было страшно находиться по вечерам, когда уходила администрация и дневные воспитатели, и на одну ночную воспитательницу оставалось 10 детей, которые чувствовали себя настоящими хозяевами.

Почему страшно? Дети в это время чувствуют свободу. А что может сделать одна женщина десяти парням? Ничего. Вот они её и игнорируют, когда идут по своим делам. И жутко, когда процессом полностью руководят дети, а не персонал. А ночные воспитатели получают 12 тыс. рублей в месяц. Не в их интересах заниматься педагогикой. У них цель лишь бы ночь продержаться, и на этом хорошо.

Чаще всего в детском доме страдают младшие дети от старших. Культура детского дома пропитана насилием, поэтому среди главных интересов у детдомовцев бокс и другие виды единоборств. Воспитателям часто просто нечего им противопоставить, ведь дети защищены правами со всех сторон и не спешат принимать свои обязанности.

Что сложнее всего в работе воспитателя детдома?

Я думаю, главная сложность в том, что качественно заниматься коррекцией детей в таких условиях практически бессмысленно. На одного ребёнка ты успеваешь потратить один час в неделю. И после занятия он возвращается в группу и забывает про психолога на всю неделю. Начнёшь чаще с одним заниматься, замечаешь, как у других детей начинает ухудшаться поведение. А всех всё равно охватить невозможно, поскольку есть извечный бич всех педагогов — бюрократия.

Временами я шутил с коллегами: «Если я проведу занятие с ребёнком, но не распишу занятие и индивидуальный план в журнал работы, то проверяющие органы меня накажут, а если наоборот, напишу, но не проведу, то ко мне придраться будет нельзя, но тогда это будет даже не видимость работы, а полное её отсутствие, по крайней мере, с некоторыми детьми». Вообще бумажной работы в детском доме очень много… Это выматывало больше всего, а главное — что в этом нет никакого смысла!

Почему решил уйти?

Понял, насколько эта система устарела и не эффективна. Да, там прекрасные условия, ребёнок сытый, с новым ранцем и в новых брюках, но где воспитание? Живя в детском доме, у детей не выстраивается доверительная связь со взрослыми, поскольку воспитатели меняются постоянно. Кадровая текучка обычно из-за тяжести работы. Воспитатели часто говорят, что лучше пойти в обычную школу, детский сад. Да, зарплата будет меньше, зато дети более послушные, нервотрёпки в разы меньше.

Какая была у тебя зарплата?

Я в детском доме работал на 1,5 ставки. Зарплата в детском доме хорошая. Есть надбавки за трудность и прочие мелкие надбавки. На полторы ставки выходило где-то 30-40 тыс. рублей в месяц. У воспитателей примерно так же. Это выше, чем у их коллег из детских садов.

Как складывается судьба детей после выхода из детского дома?

По-разному. Все мы любим истории про то, что ребёнок прошел детский дом, это закалило его и вот теперь он уверенный в себе директор небольшой компании. Это красиво, но на деле всё совсем не так. У воспитанников очень низкий интерес к учёбе. К нам поступали дети, которым было по 11 лет, но считать умели только до 10, читать не могли, и мы были вынуждены отправлять таких ребят в первый класс.

У детей из детских домов всё сложно с будущим, так как им тяжело, а зачастую и просто страшно думать о будущем. В их жизни был период, когда они жили в семье и строили планы. А теперь неизвестно, что будет дальше? А может завтра меня заберут родители домой? Может, возьмут приёмные? Может, переведут в другой детский дом, и всё что я здесь построил, будет разрушено и утеряно.

Судьбой детей по выходу из детского дома занимались социальные педагоги. Здесь мне сложно что-то сказать. Однако знаю, что в Красноярске есть тенденция, когда детям власти выкупают квартиры в доме на одном этаже, квартир сразу пять по госпрограмме, обычно это однокомнатные. Дети сдают четыре квартиры в аренду, и впятером живут в одной, спуская все деньги на кутёж.

Сколько вообще в Красноярске детских домов и чем они различаются?

На данный момент в Красноярске и его окрестностях 20 детских домов. В них разное число детей, которые также различаются по возрасту и типу детей (нормальные и с умеренной умственной отсталостью). Детский дом, в котором работал я, обеспечивает уход за 40 детьми. Есть у нас детские дома, где живёт по 200 ребят. Однако в крае сейчас ряд детских домов закрылись или планируют закрыться, поскольку приблизительно 400 мест в детдомах в целом по региону свободны. И это хорошо.

Можно ли сказать, что государство с помощью детдомов действительно заботится о детях, оставшихся без попечения родителей?

Какую-то часть проблем детский дом решает. Это понимаешь из рассказов детей про условия, в которых они жили. Когда ты боишься прийти домой и часами ходишь по двору, потому что дома тебя ждёт пьяный, обвиняющий тебя во всех своих проблемах и орущий на тебя родитель. Некоторые дети буквально ежедневно рискуют жизнью и здоровьем, поскольку реально могут стать жертвой домашнего насилия. Разумеется, из таких семей детей нужно изымать. И детдом даёт ему более спокойные и достойные условия.

Но появляется другая крайность. Ребёнка «вылизывают» с ног до головы: повара ему готовят еду, педагоги организуют обучение и досуг, уборщицы чистят помещения. И в этой «идеальной» обстановке в детях зарождается и со временем крепнет лень. Удивительно, но педагогам запрещено подпускать детей к приготовлению пищи, и в итоге у нас выпускались девочки и мальчики в самостоятельную жизнь, которые не умели сварить макароны и сделать салат. Привычки к уборке тоже никакой. Раз в неделю дети должны были лишь пропылесосить ковёр и всё. Остальную работу сделают уборщицы. И в результате у детей на заре их взрослой жизни развивается неуважение к чужому труду и инфантильность. И это болезнь всех детских учреждений нашего времени.

А как устранить эти недостатки в детских домах?

Частично перечисленные мной проблемы может решить переход на фостерное (патронажное) воспитание. В такой модели взрослые должны пройти курсы по работе с детьми из детского дома и стать «профессиональными родителями». Следующий шаг — это распределение детей не в детские дома, а сразу в такие «профессиональные» семьи, где они получат подобающее воспитание.

Сразу скажу, что эта модель — не панацея, и от всех проблем она не защитит ребёнка, есть и риски. Но, вытащив ребёнка из опасной среды родной семьи или двора, мы дадим ему другой взгляд на семейные ценности, где дом — это место, где тебя защитят, поддержат, выслушают. Коротко говоря, семья возьмёт на себя часть обязанностей, чем поможет ребёнку лучше социализироваться.

Почему у нас не внедряют такую модель?

У нас государство запретов. Пример — мы устраивали разовые мероприятия, на которых дети с воспитателями готовили пищу в своих комнатах. Но так как это работа с детьми, нужно, чтобы каждый ребёнок подписал правила техники безопасности, ведь ему работать с ножом. Во-вторых, где взять продукты для готовки? Те, что используют в столовой детдома нельзя: там всё под расчёт. Покупать директору либо воспитателю за свой счёт накладно. Мы как-то купили продуктов на одну группу в 10 человек. Провели мероприятие, сделали фотографию и разместили на сайте.

К нам вскоре приходит человек из администрации района и устраивает разбор полётов: а не эксплуатируем ли мы детей, не заставляем ли мы их каждый день готовить, а то ведь есть должность повара!? За что тогда повар получает деньги…? Получается, воспитатель может взаимодействовать с ребёнком только беседами и разговорами?

Фостерные семьи не вводят, потому что этому надо учиться и учить, плюс социальная инерция бюрократии, которая к тому же очень прожорлива и не способна отказаться от лакомого куска в виде детдомов, а также не умеет доверять людям, без чего фостеринг невозможен. В Питере есть некоммерческое объединение «Партнёрство каждому ребёнку», которое развивает это направление в паре районов города и живёт, в основном, на гранты. Других аналогов не знаю.

Впрочем, у нас в городе есть благотворительный фонд «Счастливые дети», который помогает найти наставников для детей. Такие наставники навещают ребёнка на выходных или в своё свободное время и помогают ему делать домашнюю работу, гуляют с ним по городу, ходят в кафе. Это снижает эмоциональное напряжение у ребёнка, пока он находится в детдоме. Нередко такое общение перерастает в дружбу.

Как изменила работа в детдоме твоё представление о семейном воспитании детей? Какие моменты ты пересмотрел?

Главное, что я понял, детский дом в России — это не место воспитания детей. Скорее, это центры передержки детей. Администрация детдома тонет в бюрократии. Воспитатели, проработав больше 5 лет, абсолютно выгорают и уже ничего не могут дать этим детям, общение с которыми очень эмоционально затратно. В итоге после выхода из детских домов нашего края у воспитанников судьба складывается часто очень сложно, поскольку эти дети не готовы к самостоятельной жизни. Их мир в детдоме был и стерилен, и агрессивен одновременно.

Но помощь сиротам или тем, кого вырвали из неблагополучной семьи, безусловно нужна. Как минимум для того, чтобы на улицы не хлынула волна асоциальных подростков. Но качество этой помощи необходимо менять.

Беседовал Денис Труфанов специально для интернет-газеты Newslab,
фото pixabay.com