Дом который построим мы бик

Для тех, кто хочет жить за городом, в комфортных условиях и не зависеть от обременений, АО «БИК» запускает два новых предложения. Так, отныне купить участки для постройки дома можно без обременений, в заселённых микрорайонах ИЖС, где уже есть дороги и коммуникации. А для тех, у кого строительство на финишной прямой, оператор региональной программы развития ИЖС предлагает избавиться от обременений.

Выходом из сложившейся ситуации стали новые предложения АО «БИК».

Что касается условий акции: застройщик вносит плату за земельный участок и строительство инженерных сетей и затем строит дом. А далее на его усмотрение: возведение дома займёт либо же несколько месяцев, либо же годы. Темпы строительства не ограничены.

Согласно условиям акции, все те, кто до 31 декабря 2020 года включительно зарегистрирует в Росреестре право собственности на свой дом, корпорация, не дожидаясь окончания срока обременения, снимает все запреты и передаёт права на распоряжение недвижимостью.

Для регистрации дома достаточно иметь коробку с накрытой крышей, окнами и дверьми. Не обязательно ждать завершения всех строительных и отделочных работ.

А вот начать процедуру регистрации необходимо быстрее, поскольку она может длиться около месяца. Для начала следует обратиться к кадастровым инженерам, которые подготовят технический план или технический паспорт дома. А зарегистрировать недвижимость лучше всего посредством МФЦ.

Данная акция распространяется на застройщиков в микрорайонах Драгунское-4 и 75, Стрелецкое-23, 23а, 72, 73–1 и 73–2, Пушкарное-78, Быковский, Глушинский, Заводской, Крапивенский, Крапивенский-2 и 3, Крутой Лог — 24, Разумное-22, 22а, 22б, 54, 71, 81, Севрюково-62.25, Набокинские Сады, Северный-2, 11, 20, 20а, 35, Шишино-35, Нежегольское Шоссе, Пристень-77, Крапивное-85, Маслова Пристань.

Также специалисты корпорации помогут определиться с застройщиком. Среди партнёров БИК есть различные фирмы, которые предлагают как классические технологии каменного домостроения, так и экономичные и надёжные проекты быстровозводимых домов.

К тому же, напомним, что для тех, кто планирует возвести дом за пределами города при помощи застройщика, есть возможность использовать льготные кредиты под 2,7–3% годовых в рамках программы «Сельская ипотека». Для первоначального взноса по этой программе можно использовать и материнский капитал.

Букша Ксения

Дом, который построим мы

Ксения Букша

Дом, который построим мы

Роман

Если знаешь, не говори;

Если говоришь — не записывай;

Если написал — не подписывайся;

А если и знаешь, и говоришь,

и пишешь, и подписываешься

не удивляйся.

Народная мудрость

Глава 1: На троих

Почему я должен говорить тише

Вообще — должен я кому здесь

Я хочу тоже в полный рост, слышишь

Почему ложью я продернут весь

Почему я должен занижать курсы

И платить втрое за любой товар

Я люблю солнце — мне велят «Щурься»

Говорят «Стройся» и «Фильтруй базар»

И не то чтобы я такой неслух

И не то чтобы больше всех хочу

Но земли утроба просто лопнет, если

Я хотя бы на пробу вдруг замолчу

Я могу только изо всех орудий

По природе столько мне дано огня

И меня такого не возьмут в люди

Не пристроить к делу такого меня

Пропаду, как последний дурень

Истеку, как мягкое олово

Не расти всем колосьям в уровень

Не запудрить цыгану голову

Хорошие мысли кому попало в голову не приходят. Мысль ищет такую голову, которая, во-первых, сможет ее оценить. Во-вторых, сможет ее реализовать. В-третьих, не свихнется. Правда, мысли иногда ошибаются и приходят в голову неподходящим людям. От этого все беды.

Но наша мысль была умненькая девочка.

Она долго-долго летала вокруг Земли, выбирая, куда бы ей приземлиться, и выбрала не блаженные Штаты, не жаркую какую-нибудь Малайзию, а Санкт-Петербург. В Петербурге был о ту пору медовый сентябрьский вечер, сумерки и огни, листья всех оттенков, вихри ветра. Мысль приземлилась, осмотрелась и отправилась выпить пива в бар «Корсар», что на улице Малой Морской. Там она заказала себе пива и завертела головой по сторонам. По стенам были развешаны картинки с пиратами, нарисованные карандашом и как бы потрепанные. Бар заполнялся народом.

В центре зала играл гитарист, которого звали Ян Владиславович Веселуха.

Вокруг него светился воздух благородным дымным ореолом, и сиял он, и почти не двигался, только руки ходили, одна — по грифу, левая, а другая, правая, так била-молотила вверх и вниз, словно бы Веселуха зверька какого мучил. Яну Веселухе было на вид лет тридцать пять, хотя на самом деле гораздо больше. Есть слова: «Хорошо сохранился», но только Веселуха — не хранился.

Веселуха играл на гитаре вещь собственного сочинения, она называлась «Венецианский карнавал», и звучала по-разному в зависимости от настроения исполнителя. В тот день уже первые три аккорда прозвучали как «хрясь! и эх!», и дальше пошло лихо. Гитарист с лютым мастерством вдавался во все завитки, кидало его в синкопы — жаркий нрав был у этой музыки — но при этом сам-то Ян Веселуха сидел как влитой, не тряс сивыми волосами с металлическим отблеском, не откидывался назад.

— А кто такой Ян Веселуха? — спросила любопытная мысль у мирового Ума.

— Физик, — ответил ей мировой Ум.

— А почему же он тогда играет в баре на гитаре? — удивилась мысль. — Он что, плохой физик?

— Перекрестись, он отличный физик! Он гениальный физик, если хочешь знать. — К нему в голову приходили такие мысли!

Здесь было названо с полдюжины довольно известных в физических кругах концепций. Мысль зарделась; ей бы, конечно, хотелось оказаться в такой хорошей компании, но ее смущала практическая сторона дела.

— Меня смущает практическая сторона дела, — пискнула мысль, положив ножку на ножку. — Ведь если он — гениальный физик, а сам играет в баре на гитаре, значит, он — русская рохля и не может извлечь прибыль из своего гения. Мало нашего брата сгинуло в безвестности, приходя в голову таким дуракам?

Веселуха играл, волнами расходились от него металлические вихри. Гитарист как будто был центром помещения, а вокруг вращалась вся окружающая жизнь, с вкусными запахами, салатами и разными людьми.

— Он не рохля и не дурак. Просто его лавочка прогорела, — ответил Мировой Ум. — А в баре на гитаре он тоже не просто так играет. Ты послушай.

Мысль вслушалась: от «Венецианского карнавала» хотелось пить дорогое вино и тратить деньги: в самый раз для бара. Бились рыбы в темных омутах, и герцог приводил свои войска в долину, и молния из тугих жарких туч била в ненасытную землю.

— Он что, всегда был таким?

— Его сделали профессором в двадцать восемь лет. В советское время продавцы в магазинах приносили ему со склада все, что там было. Женщины встают в позу, только завидев его на пути, — расхваливал Мировой Ум.

— Ну-ну, — хмыкнула мысль. — Тоже мне! Это ведь не он, а его мысли!

— Нет, дорогая, это его душа.

Мысль положила острые локотки на стол и вздохнула. Если все обдумать, то человек-то весьма и весьма сомнительный. А если не обдумывать, то теплые серые волны с серебристыми искрами, и хоть на Колыму за ним готова.

— Ян Веселуха, — повторяла она, — Ян Веселуха. Разве это русское имя Ян?

— Ты, кажется, придираешься, — хохотнул Мировой Ум.

— Ладно, а чем конкретно он занимается в физике? — спросила мысль.

— Временем, — ответил Мировой Ум и отключился.

Но ведь время — не стихия, не субстанция. В нем, как в доме, живут люди. Время не накормишь музыкой, даже такой благородной и уверенной. Время не зальешь светом призрачным. Нужно решить трижды триста задач и построить железный замок на бетонном острове. Об этом думал Веселуха, глядя своими серыми глазами на ночь, этого он желал всем сердцем, и грозная лилась музыка с его струн, как будто свежим и дымным ветром в грозу веяло. Вечер делался гуще и пьянее, и даже пираты на картинках опьянели, — валялись под столами и прижимались к пушкам да мачтам. Снаружи был заманчивый и медовый сентябрьский вечер.

А мысль слушала его, и пила пиво, и закусывала мало.

Наконец, ночь вступила в свои права, народ разошелся. Свечи все потухли у картинок, и пираты стали в темноте творить свои пиратские непотребства (блевать на палубу, склонять головы на продажные груди).

Мысль поняла, что через секунду будет поздно. Она поднялась с дубовой лавки, оплатила счет, кинулась за Веселухой вслед и влетела ему в правое ухо.

Так по пьянке связала она свою судьбу с этим человеком, о чем не раз потом жалела.

— Ага, — сказал Веселуха в восторге, остановившись и глядя вверх, — зуб даю на холодец, что мне пришла в голову замечательная мысль. Теперь бы ее не просрать.

А мысль-то была, на взгляд неискушенного человека, довольно прозаична, и ничего в ней не было, казалось бы, сверхъестественного. Это была идея прибора для определения редких и рассеянных элементов в любом составе, твердом, жидком или газообразном, по излучению, которое исходит от этих элементов. Словом, не более чем новый тип рентгеновского флуоресцентного аппарата, простого и бесхитростного, с присущими ему рентгеновской трубкой, кристаллической дифракционной решеткой, отбирающей определенные виды излучения, и детектором, регистрирующим импульсы, исходящие от объекта излучения. Все это, плюс сам объект излучения, будь то вода, фальшивая банкнота или речной песок, должно было иметь взаимное расположение. Вот и все; мысль была, конечно, хорошая, она даже вполне тянула на изобретение. Но приди она в голову не Веселухе, а кому-нибудь другому, нечего было бы про нее говорить.

— Записывать! — скомандовал громким шепотом Михаил Николаевич Рябинин, лучший друг Веселухи, — записывать, тять перетять, ыть твою ллять! Где бумажка! Карандашик! Писать давай!

— Зачем писать, — хрипло отозвался Веселуха, — они шептались, чтобы не разбудить многочисленных детей Рябинина, а также жену и тещу, спавших тут же, — давай сначала дернем по маленькой.

— Нет, давай писать! — голос Рябинина сорвался на суворовского петуха. — Пор-рядок должен быть, сять-пересять!

— Писать не будем, — пререкался Веселуха, — в Англии конституция неписаная, и вообще, все хорошее — неописуемо, а мысль изреченная есть ложь. Вот ты напишешь, и главное мы потеряем.