Дом который построю я 2008
5 уровней понимания «Дома, который построил Джек» — триллера Ларса фон Триера о серийном убийце

6 декабря в кино выходит фильм «Дом, который построил Джек». Это новый фильм знаменитого датского режиссера Ларса фон Триера, известного по таким картинам, как «Догвилль», «Меланхолия», «Нимфоманка» и, конечно, «Антихрист». Его новая работа выдержана в привычном стиле, но при этом заметно выделяется на фоне прочих проектов. Все дело в том, что в центре истории — серийный убийца по имени Джек. Мне уже удалось посмотреть фильм на пресс-показе, и в этой статье я попытаюсь объяснить, достоин ли он внимания.
Осторожно, спойлеры!
Fame, itʼs mine, itʼs mine, itʼs just his line
To bind your time, it drives you to crime.
Fame.
Как во всех фильмах Триера, у «Джека» (будем называть его так для краткости) несколько уровней понимания. Если многогранное творчество Фон Триера вам нравится и вы были в восторге от его предыдущих работ, то закрывайте этот текст и идите смотреть «Джека». Чем меньше вы будете знать о фильме до просмотра, тем лучше.
Но если вы не особо знакомы с Триером, либо видели какие-то его фильмы и не остались от них в восторге, то я попробую объяснить, чего стоит ждать от «Джека».
Первый уровень — что мы видим
«Джек» — это драма о жизни серийного убийцы (блестяще сыгранного Мэттом Диллоном), который исповедуется перед неизвестным, рассказывая о жестоких событиях, которые произошли в Америке в 70-х по его вине. Джек рассказывает о пяти случаях, которые показывают его путь от начинающего маньяка с обсессивно-компульсивным синдромом до широко известного серийного убийцы с громким именем «Мистер Утонченность» (Mr. Sophistication), которое он придумал себе сам.
Недаром в фильме лейтмотивом играет Fame Дэвида Боуи. Джек жаждет славы, ему нравится видеть, что он сделал, ему приятно, что люди знают о произошедшем. Но Джеку мало этого — он хочет приблизиться к истории, оставить какое-то наследие, как те люди, что восхищают его. Недаром одним из убийств в сцене становится «коллективная» казнь нескольких мужчин одной пулей — так делали на войне ради экономии боеприпасов. И Джек хочет повторить этот «шедевр».
Почему я ранее назвал фильм драмой, если он позиционируется как триллер? Через весь фильм проходит мысль о том, что Джеку чего-то не хватает. Он стремиться построить себе дом на приобретенном участке, но каждый раз оказывается недоволен результатом. И только убийства — его жуткое хобби — дают ему немного удовлетворения от жизни. Ровно столько, чтобы дожить до следующей «ломки», когда потребуется убить еще кого-то, чтобы снова почувствовать себя счастливым.
Второй уровень — что нам говорят
О своем новом фильме Ларс Фон Триер сказал: «Годами я снимал фильмы о добрых женщинах; настало время сделать кино о злом мужчине». Нам говорят, что Джек злой. Но на кого он зол? На женщин? В пяти показанных в фильме убийствах целями маньяка становятся женщины. Причем если в первых двух случаях это случайные женщины, то в двух других — это девушки, с которыми у Джека были какие-то отношения.
Не имея возможности чувствовать любовь, он выбирает их целью, потому что убивать их проще, чем мужчин. Герой Мэтта Диллона буквально говорит, что женщины охотнее сдаются, когда становятся жертвами — мужчины же держатся до конца. В 2018 году, когда тема феминизма звучит повсеместно, подобные мысли звучат как вызов Ларса фон Триера всему современному обществу.
В фильме есть потрясающий монолог Джека, в котором он задается вопросом, почему мужчина всегда виноват. Почему если ты родился не женщиной, ты априори зло. Ты можешь никогда не выпускать своих внутренних демонов, можешь их подавлять, можешь не знать об их существовании, но они в тебе есть. Потому что ты мужчина. Джек с этим не согласен, и потому в его стремлении выделять женщин среди других жертв определенно есть особый подтекст.
Третий уровень — что мы понимаем
«Джек» — это кино об искусстве. Джек годами пытается построить дом, но каждый раз он недоволен результатом. Он — творец-перфекционист, который стремится к недостижимому идеалу. Он вымеряет все детали, начинает заново при возникновении мельчайшей погрешности. Ведь только так он приближает себя к тому результату, который его устроит. И подобный подход Джек исповедует во всем. Даже в своем хобби.
После каждого убийства маньяк делает фото, и если оно его не устраивает, то Джек готов рискнуть всем ради того, чтобы этот кадр переснять. И в этом характер серийного убийцы — его обсессивно-компульсивное расстройство вынуждает быть осторожным, внимательным, чрезмерно дотошным. При этом Джек чертовски умен. Он понимает, что «творчество» — смысл его жизни. Он не хочет быть пойман за своим любимым занятием, поскольку тогда он никогда больше не сможет творить. Поэтому Джек делает все, чтобы остаться в стороне от любых подозрений.
Но почему именно дом? Он вынесен в название фильма, но самому дому в фильме уделяется не так много времени. Но что есть дом для человека? Это постройка? Здание? Или место, компания, действие, которое позволяет ощутить спокойствие и умиротворение? Нечто, что внушает человеку, что он может наконец отдохнуть. Потому что свой шедевр он потому что свой дом Джек уже сотворил, и дом этот вовсе не материальный.
Четвертый уровень — что остается за кадром
Джек совершает несколько десятков убийств — точного числа нам не называют, но абсолютно каждый раз ему везет. То дождь скрывает кровь, оставленную на дороге, то полицейский верит в выдуманную историю и отправляет назойливого незнакомца домой, то охотники решают не ходить в лес в тот день, когда Джек отправляется туда с несколькими жертвами. Но в везении ли дело или в безразличии людей?
Одним из самых показательных моментов фильма стал инцидент, когда очередная жертва Джека догадалась, что он — Мистер Утонченность, и начала звать на помощь, но никто из жителей многоквартирного дома не откликнулся. Джек и сам помогает девушке — тоже кричит в окно на всю улицу о том, что девушке нужна помощь. Но всем плевать. Никто не хочет влезать в чужие проблемы.
Идея безразличия проходит лейтмотивом через весь фильм. Настолько ли умен Джек или просто ему повезло, что абсолютно всем было совершенно плевать на происходящее вокруг? Их не трогает и ладно. И из-за нежелания помогать окружающим в обществе процветает зло во плоти. Не станет Джека — на его место придет другой человек, который будет пользоваться вседозволенностью и безразличием общества. И на нем это, к сожалению, не закончится.
Пятый уровень — во что мы верим
В фильме Джек говорит, что, по его мнению, Рай и Ад — это одно и то же. После смерти душа уходит в Рай, а тело — в Ад. С раннего детства Джек отличался от других детей. Он не боялся жестокости и спокойно относился к ней. Он не умел любить и всегда считал свои убийства творчеством.
Построение фильма и его эпилог, озаглавленный «Катабазис», подтверждают, что Фон Триер хотел провести зрителя через бытие сложного человека, жившего за пределами морали и этики. Джек прекрасно осознавал каждое убийство — они были не импульсивными, а обдуманными. Каждый раз, решая убить кого-то, Джек делал осознанный выбор.
И потому финал фильма — путешествие Джека вместе с загадочным незнакомцем, которому он рассказывал историю своей жизни, выглядит логичным. С юных лет Джек знал, куда в конечном счете приведет дорога. Он верил и знал, что для него иного пути нет. Поэтому маньяк был готов к своей судьбе. Был готов занять свое место среди таких же, как он, — вышедших за границы морали и погрязших в пороке.
Хороший ли это фильм?
Я не уверен, что к картинам Ларса фон Триера можно вообще применять такие понятия, как «хорошее» или «плохое». Этот фильм снят в духе его предыдущих картин со всеми их недостатками: с дергающейся от ручной съемки камерой, с долгими медленными планами, с затянутыми философскими беседами, с метафоричностью и вставками, которые порой сбивают с толку, с четким делением на акты или главы, а также с эпилогом.
Я слышал, что критики в Каннах уходили из зала, поскольку им было трудно выдержать жестокость фильма, и я в это не верю. Здесь меньше крови, чем в последней «Пиле», а смотреть на убийства Джека не противно и не мерзко — они воспринимаются как его осознанный путь, потому жертвы здесь — инструменты, необходимые для подачи образа.
Стоит ли смотреть «Дом, который построил Джек»? Если вас заинтересовал один из пластов смысла, приведенных выше, то можно дать ему шанс. Их в картине намного больше, я привел лишь самые главные. Но это кино далеко не для всех. Как и творчество Ларса фон Триера в целом.
Хотите скрыть партнерские блоки? Зарегистрируйтесь и читайте материалы не отвлекаясь.
Источник
Коттеджи из 1990-х. Какими были и что стало с домами из красного кирпича
Вместе с экспертами исследуем феномен краснокирпичных коттеджей, вспоминаем ушедшую эпоху, рассказываем о текущем состоянии рынка вторичного загородного жилья в Подмосковье
Фото: Кристина Бутырина /РБК
Эти дома в Подмосковье видно сразу — краснокирпичный особняк в три-четыре этажа с арочными окнами, высоким глухим забором и массивными воротами. В 1990-х у такого коттеджа был бы припаркован 600-й «Мерседес», БМВ 7-й серии или джип «Чероки», а в гардеробе владельца обязательно имелся бы малиновый пиджак. Внутри особняка непременно сауна (лучше — с бассейном) и бильярдная, много лепнины и позолоты в интерьере.
Все это — представление из 1990-х об элитной загородной жизни. Особняки строили большими, надежными, на века, предполагая передать по наследству. Прошло 30 лет, и сейчас такие дома считаются неликвидом, главная их ценность — в земельном участке.
Типичный дом из 1990-х
Типичный дом из 1990-х представляет собой строение из красного кирпича площадью 0,6–1 тыс. кв. м с башенками и ремонтом в «жесткой классике», говорит глава московского агентства недвижимости AIM Realty Илья Менжунов. Он занимается риелторским бизнесом с 2005 года, однако через него прошло несколько ярких домов той эпохи. «Например, коттедж с толщиной стен, со слов собственника, способной выдержать прямое артиллерийское попадание, а также с бронированными стеклами, с небольшими оборудованными отсеками для размещения оружия», — вспоминает Менжунов.
Дачный отдел в Penny Lane Realty, одной из старейших московских риелторских компаний, специализирующейся на элитной недвижимости, открылся в 1998 году. Клиентов, которым был нужен загородный дом, в компании тогда называли «дачниками», рассказывает Сергей Колосницын.
Он не берется однозначно оценить планировки и дома из 1990-х: «Нельзя описать планировки — это был совершенно полный бардак. Из требований: покупатели 1990-х хотели огромных площадей, львов, колонн, трехметровых заборов по периметру, и чем вычурнее архитектура и дом больше похож на замок — тем лучше».
«У меня дом с огроменной маССандрой»
Рассказывает директор департамента жилой недвижимости Penny Lane Realty Сергей Колосницын:
— Люди встречались разные — и не всегда по цвету пиджака (на которые была тогда мода) можно было определить род занятий. Скажем, у нас были клиентами первые бизнесмены, с точки зрения успешности взлетевшие потом до небес, и таможенники, и да, те, кто наверняка имели отношение к группировкам, но выглядеть при этом могли одинаково. Конечно, забавные случаи были. Однажды к нам обратился собственник дома с просьбой то ли сдать его, то ли продать и на полном серьезе так охарактеризовал свой объект: «У меня дом с огроменной маССандрой, а в маССандре — отличный бильярд». Вроде сдали мы тогда и его «массандру», и бильярд, но между собой до сих пор смеемся при слове «мансарда».
Дом из кирпича в Подмосковье. 1995 год
(Фото: Христофоров Валерий/Фотохроника ТАСС)
На ущербность архитектурных решений в 1990-х обращала внимание и пресса. Вот как этот вопрос в 1995 году освещался на страницах газеты «Коммерсантъ»: «Многие предприниматели, начиная строительство таких коттеджей, сделали непростительную ошибку в выборе архитектурного решения. Большинство построенных в Подмосковье коттеджей, претендующих на высший класс, выглядят достаточно убого, больше напоминая дома раннего средневековья, нежели современный коттедж».
В этой же публикации «Коммерсантъ» цитирует другую газету — американскую The Washington Post, где в 1993 году вышла заметка о загородных домах российских предпринимателей. «На протяжении 25 миль по дороге к деревне Раздоры вы встретите одно и то же архитектурное решение коттеджей. Большинство домов трехэтажные, построены из кирпича <…>. Из импортных материалов представлена только сантехника, остальное русское и не очень качественное».
Российские риелторы из XXI века не согласны с такими формулировками и оценками. «Справедливости ради — в 1990-х не было другого доступного материала, кроме красного кирпича, и строили из него не только «братки», но и депутаты, и дипломаты, а те же «братки» вполне могли построить приличный дом и из дерева, и из кирпича», — уточнил Колосницын из Penny Lane Realty.
Дом в поселке Баковка. 1996 год
(Фото: Булдаков Олег/Фотохроника ТАСС)
«Эра краснокирпичных замков»
Рассказывает директор департамента жилой недвижимости Penny Lane Realty Сергей Колосницын:
— Что касается «люберецких», «солнцевских» и т. п., то это явное проявление определенного времени, где бизнес, криминал и антикриминал переплетались в немыслимых комбинациях с присущим той эпохе гротеском. Тогда еще не было градации престижности направлений (поселки на Новорижском шоссе, кстати, появились только в начале 2000-х), а на Рублевке еще со времен СССР жила элита. Поэтому локация не играла особенной роли в ценообразовании. Люди строили сами, где кому удобнее и с присущим времени апломбом. Это «эра краснокирпичных замков», когда так важно было померяться толщиной стен или размером бильярдного стола. Все это строилось в частном порядке, какая-то система не прослеживалась: что в архитектуре, что в выборе места под строительство.
«Сейчас такие дома выглядят безвкусно, а раньше это был wow-эффект, потому что ничего подобного не строилось вообще, и они произвели фурор на рынке», — заступается за дома из красного кирпича руководитель департамента загородной недвижимости Point Estate Сергей Горяинов. По его словам, таких домов много в стародачных местах, в том числе и на престижных шоссе. «На Рублевке таких домов достаточно много, особенно в Жуковке. А еще в Апрелевке и Новоглаголеве», — уточнил эксперт.
Частные владения в поселке Барвиха. 1998 год
(Фото: Дружинин Алексей/Фотохроника ТАСС)
Впрочем, и после 1990-х годов в Подмосковье продолжали массово строить дома, которые быстро вышли из моды. «Также на Рублево-Успенском шоссе много неликвида, но построенного уже в 2000-х (около 90%). У них большая площадь, а выполнены они в тяжелом классическом, дворцовом стиле — «дорого-богато», с лепниной, золотом и так далее», — рассказал руководитель отдела загородной недвижимости Kalinka Group Михаил Долгов.
У поселков с домами из 1990-х — начала 2000-х позднее появилось собственное название — «Шанхай», — связанное с представлением о неблагополучных и густонаселенных районах. «Если эти поселки [со старыми коттеджами] рассматривать с визуальной точки зрения, то за те годы, которые они простояли, внешний вид многих домов достаточно сильно изменился и общий вид стал напоминать Шанхай», — объяснил Менжунов.
Не все поселки из 1990-х представляли собой хаотичную застройку. Один из самых успешных проектов тех лет — коттеджный поселок «Сетунь» на Минской улице в Москве
(Фото: Валентин Кузьмин/ИТАР-ТАСС)
Стоит ли покупать такие дома сегодня?
Продажа старых коттеджей — весьма тяжелая история, лишь единицы подобного рода домовладений возможно реконструировать и адаптировать под современные форматы жизни. Чаще всего такие дома покупают по цене участка либо с небольшой наценкой (на Рублевке земля стоит огромных денег), рассказал Михаил Долгов из Kalinka Group.
В отдельную категорию риелторы выделяют продавцов, которые построили свой дом самостоятельно. В этих случаях коттеджи будут стоить выше рынка, «потому что их владельцы до сих пор считают, что за них можно просить миллионы долларов», уточнил Сергей Горяинов из Point Estate.
При этом старый коттедж, расположенный в престижной локации, проще снести, а не перестраивать. «В подобных случаях решающим фактором является место. В среднем стоимость снесения 500–700-метрового дома составляет от 1,5 млн до 2 млн руб., поэтому при торге покупатели просят учитывать этот фактор. Также бывали случаи, когда сами продавцы предлагали снос как опцию», — уточнил глава AIM Realty.
Читайте также Москва в законе: как изменились самые криминальные районы столицы
Источник