К моему рождению дедушка и бабушка построили дачу на участке

А я сегодня прогулялась по посёлку, где в детстве проводила каникулы и выходные. У бабушки с дедушкой.

На окраине города у них был дом. Его мой дедушка сам построил. Своими руками. Во время войны, когда он был на фронте, его семья жила в деревне Солоновка, Тверской(тогда Калининской) области, что рядом с Калязином. Из этой деревни, если подойти к Волге по осоке, можно было доплыть до знаменитой затопленной колокольни, что мы с двоюродными сёстрами и делали каждое лето. А в Кимры бабушка, дедушка и моя маленькая мама приехали после войны, когда дед пришёл с фронта. Сначала жили в бараке, а потом завод, на котором они работали, выделил им кусок земли в рабочем посёлке. И мой дед построил ДОМ. Это был самый сказочный дом для меня. С маленькой кухонкой, с печкой, с чуланом, с таинственным чердаком, с огородом и садом. С бабушкиным цветником. В чулане всегда пахло травами. Там стояла старинная кровать с металлическими стенками, а на ней лежали два матраса. Один из скошенной травы, а сверху мягкий пуховый. Так-то бабушка специально никакие травы не собирала и не сушила. Если только мама просила её листья берёзы пощипать, чтоб волосы после мытья ополаскивать. Но от нижнего матраса запах всегда был как на сеновале. Мы с бабушкой там в самую жару ночью спали. В чулане всегда прохладно было.
В саду было пять яблонь, груша. Две сливы. Жёлтая и синяя. Три вишни, чёрная и красная смородина. Два крыжовника. Один гладкий, а другой шершавый. И малина. Перед окнами, что выходили на улицу, росли три куста белой и голубой сирени. Слева, как заходишь с улицы через калитку, была поленница. А рядом с ней конура для охотничьей собаки. Летом Пир жил в этой конуре, а зимой его забирали в маленький загончик в доме, рядом с дедушкиной мастерской. После работы на заводе дедушка плотничал. У него там было всё, что только могло быть у плотника. А после он всегда наводил там порядок. И когда я выходила из дома не с крыльца, а через его мастерскую, то любовалась всеми инструментами, осторожно трогала их, смотрела как надо раскладывать вещи и какой должен быть идеальный порядок на рабочем месте. А он знал, где у него лежит даже самая крохотная шайбочка.

Дедушка сам сделал катер. Не моторную лодку, а большой катер. По чертежам. И купил мотор «Вихрь». Мы всю Волгу на нём пропахали.
Он окончил Калязинский техникум, а преподаватели в нём ещё из царской России были, потому что основан он был в 1903 году купцом Полежаевым.
Сам построил гараж для катера, с рельсами для спуска в воду. Когда он вышел на пенсию — найти его можно было только «в Гаражах». Мужики со всего города приходили туда к Макарычу (так они его называли). Говорили с ним о строительстве лодок и катеров. Приносили свои чертежи. Само собой они его хорошо угощали. И моему дяде приходилось его на себе тащить домой. Потом дедушка сделал в своей мастерской себе телегу, чтоб его удобней было из «Гаражей» домой транспортировать. А мы с двоюродным братом всегда радовались, что нас взрослые берут с собой «за дедушкой». Брали с собой подушку, чтоб ему поудобней было и тоже катили своего любимого деда.
А после катера и гаража он вырыл самый лучший в Старом Савёлове колодец. В огороде. До колодца у нас только колонка была в яблоневом саду. Вообще в посёлке было только две колонки. Одна на повороте в город, а другая у нас. И естественно, что эту колонку дедушка сам проектировал, собирал, устанавливал и подключал. А соседи с улицы за водой к нам ходили. Но когда он сделал колодец, то стали приходить люди даже с соседних улиц. Потому что такой чистой, холодной и вкусной воды больше нигде не было. А когда он его рыл, нашёл две каменные рыбы. Им лет миллион наверное. Мы их в наш городской музей отнесли. И вот этот цементный цилиндр он тоже сам делал. В песок цемент заливал в огороде.
Как же много может сделать в жизни один человек.
А ещё забыла. Он летом всегда делал вино из падалицы. Говорил, что к Новому году, но оно не успевало дожить даже до стадии разлива по бутылкам. Он всё выпивал.
А у бабушки всё цвело и росло. Ну там морковь, лук, чеснок, укроп, петрушка, редиска, горох — это вообще ерунда считалось. Ели и с грядок и салаты. А ягоды, так только с грядок. Были и огурцы и помидоры. И картофельное поле. Оно мне тогда казалось полем)) На самом деле это квадратный клочок земли площадью метров 30 квадратных. По утрам бабушка выкапывала картошку и на крыльце учила меня, как надо правильно соскребать кожуру. Когда она видела, сколько мы в городе срезаем с картошки — она за сердце хваталась. А потом она жарила её. Редко варила. На одной сковороде картошку, на другой рыбу, что дед в Волге наловил. Нет ничего вкусней этого. Но самое главное — её цветник. Дедушка огородил его низеньким заборчиком для красоты. Весной там были тюльпаны и нарциссы. Затем приходили пионы, садовые ромашки и колокольчики, маки, ирисы, лилии, незабудки. На заборе с соседями вился хмель. Цвёл жасмин. Потом появлялись золотые шары. До сих пор они у меня стоят перед глазами. В июле флоксы, георгины. А ближе к августу астры.
Этот дом мама и её брат продали, как дедушка с бабушкой умерли. Зря конечно они это сделали. Я думала, что он только мне снится, а оказывается брату моему двоюродному тоже. Он даже принял решение опять его выкупить. Говорит, что не может больше без него. Думает о нём постоянно. Хотя у него есть дома в Тверской и Московской обл. А ему нужен этот ДОМ. Что ДЕД наш построил.

И вот сегодня я пришла к своему любимому Дому. Улица Зелёная, д.3.
Он и все соседние дома обнесены заборами из профильного листа. Что в огородах — вообще нихрена не видно. Рядом с «нашим» домом, на соседнем участке стоит двухэтажный дворец. Наш дом обшит сайдингом. Стеклопакеты. На улице, где бабульки 50 лет назад собирались по вечерам семечек пощёлкать, была лавочка и росла большая берёза. Мы из неё сок пили. Сейчас там страшный железный гараж. Берёзу спилили. Кусты акации, что росли вдоль нашего забора, вырубили. Деревьев, что были в нашем огороде, нет вообще. Ни одного дерева. Просто обшитый дом и забор сплошным листом. То есть хозяин этого дома выходит на крыльцо (если оно ещё осталось) и упирается носом в коричневый высокий забор. И так со всех сторон. Металлическая коробка. Без деревьев, без кустов, без цветов. Без Души. Не удивлюсь, если узнаю, что он всё вокруг дома зацементировал.

В детстве, когда выходишь на крыльцо — было видно всех и всё. Пол улицы было видно из-за прозрачных заборов. И так здОрово было. У Мозжухины снег убирают или варенье варят. А в сторону Котенковых вообще смотреть не хочется. Там всё бурьяном заросло. И кривое всё. Лентяи. К Боровиковым дети приехали. Важные такие, партийные. А у Ерофеевых отправка сегодня. Сына в армию провожают. В Морфлот! Смотри, Слатинский опять что-то химичит. Опять наверное ток к калитке подводит, чтоб почтальона долбануло. Вражина. Надо будет у него ночью слив надрать. О, у Арсеньевых свадьба — полезли на забор глядеть как жених с невестой целуются, когда им Горько кричат.

А сегодня я пол улицы прошла как по европейскому автобану проехала. Один сплошной забор с двух сторон. Ни деревьев, ни кустов, ни полей. Жутко. Но потом всё-таки этот кошмар закончился и появились знакомые домики. С реденьким заборчиком или рабицей. С цветниками, с крашеными зелёными рамами, с крылечками. Несколько домов по-прежнему как мазанки с белыми стенами. Ну правда попалось несколько дворцов с тёмными сплошными заборами, что москвичи понастроили, но они терялись рядом с этой красотой.
Так что теперь Наш Дом только в воспоминаниях. Даже если его выкупить, он всё-равно будет зажат этими особняками и их высокими заборами. Со всех сторон. Вот как нынешние хозяева могут там дышать?

Елена Иванова

Картина Дмитрия Лёвина