Мариам петросян дом который построил

Автор иллюстрации — anndr

Вспоминаем давно вышедшие отличные книги. Сегодня поговорим о романе «Дом, в котором…».

Книга Мариам Петросянстала настоящим литературным событием сразу после публикации в 2009 году, получила целый ряд премий, переведена на несколько иностранных языков и вот уже десять лет не покидает списки бестселлеров. Критики пытаются объяснить её феноменальный успех, а литературоведы посвящают ей статьи и диссертации. Для сотен тысяч людей «Дом» стал своеобразным паролем, по которому узнают «своих».

Если вы еще не читали эту уникальную книгу, ловите нашу статью о ней и… добро пожаловать в Дом! А если читали — с возвращением Домой! 😉

Основной сюжет этого объемного романа мог бы уложиться в пару предложений. «Дом, в котором…»  — история воспитанников необычной закрытой школы-интерната для детей-инвалидов. Это и есть тот самый Дом. Его обитатели сторонятся внешнего мира, живут по своим собственным законам, а некоторые даже обладают сверхъестественными способностями. В книге описывается старшая группа воспитанников и ее последний год пребывания в Доме. Не так уж сложно, правда? На самом же деле все куда запутаннее, чем может показаться на первый взгляд. Дом — это, возможно, самое необычное место на Земле. Сны, видения и причудливые ритуалы вплетены в жизнь обитателей этого магического пространства, существующего на границе реальности и… чего-то совсем иного.

Мы постараемся рассказать обо всем по порядку (надеемся, у нас получится — много о чем хочется поговорить :)), но сначала предлагаем вам небольшую зарисовку о том, как строился «Дом».

Необыкновенная история создания

Эту книгу Мариам Петросян начала писать еще в 1991 году. А идея Дома и его обитателей появилась и того раньше! Вот что рассказала об этом ереванская художница и писательница в интервью журналу «Литературная Россия»:

«Самый первый вариант, совсем не похожий на этот, был написан в конце восьмидесятых. Я начала писать о Доме, когда была ровесницей его героев. А рисовала их раньше, чем начала о них писать. Так что замысел и герои намного старше, чем сама книга».

Рисунок Мариам Петросян: Сфинкс и Слепой

Вначале, как известно, было слово. И слово это было — Дом. А сюжет появился гораздо позднее. Это была довольно простая история о мальчике, попавшем в совершенно новое место и окружение. Мариам придумала героев, а затем дала им свободу действий и просто наблюдала за ними, описывала их жизнь.

В некоторых деталях сюжета нашли отражение эпизоды из жизни писательницы. В интервью для «Русского репортера» она рассказала: однажды ей с мужем довелось пожить в московской двухкомнатной квартире, где обитали девять студентов-армян. Ребята спали в одной комнате, на ночь клали на пол матрасы. В квартире действовали установленные ими правила: например, не водить на ночь девчонок. Этот «свод законов» висел на стене, его старались соблюдать. Точно так же и у обитателей «Дома, в котором…» были определенные правила. Да и жили они по несколько человек в одной комнате.

Мариам Петросян

Путь к публикации был долгим и сложным. В 1998 году Мариам подарила объемную рукопись «Дома» подруге из Москвы, сын которой затем передал сверток знакомому. Книга пролежала у этого человека почти десять лет, и вспомнил он о ней, только когда собрался переезжать. Удивительно, как «Дом» вообще не потерялся! Прочитав книгу, этот «знакомый знакомого» снова передал ее кому-то… Пройдя очередной круг почета, рукопись оказалась у преподавателя вокала, обучавшего Шаши Мартынову — главного редактора издательства «Гаятри»! Она прочитала «Дом» и осталась в восторге. Однако и тут все оказалось не так просто: документ ведь не был подписан. Шаши пришлось пройти весь обратный путь через «знакомых знакомых», чтобы, наконец, выйти на Мариам Петросян.

Первое издание романа

Книга была опубликована в издательстве «Гаятри» в 2009 году. Изначально она называлась «Дом, который» (по ассоциации с известным английским народным стихотворением «Дом, который построил Джек»). Это был внушительного объема однотомник в твердой обложке, а затем — трехтомник в мягком переплете. Название решено было изменить на «Дом, в котором…», чтобы оно ни с чем не ассоциировалось. С тех пор книга переиздавалась еще дважды, один раз — с фанатскими иллюстрациями, собранными со всего мира. Кстати, к тому времени книга уже была переведена на десяток языков, среди них — итальянский, польский, французский, английский, чешский и другие.

Трехтомное издание романа

Роман получил множество премий и наград: приз зрительских симпатий премии «Большая книга», «Русскую премию», «Портал», «Странник», «Студенческий Букер» и «Звездный мост».

Опыт прочтения и литературные параллели

Пытаться разобрать по косточкам и детально объяснить роман «Дом, в котором…» — задача трудная и вряд ли выполнимая. Есть мнение, что подобные манипуляции способны изрядно попортить удовольствие от чтения и погружения в необыкновенный мир книги. Спрашивается, зачем мы вообще тогда затеяли весь этот разговор? Что ж, откровенно признаемся: мы просто очень любим эту книгу и хотим, чтобы ее прочитало как можно больше людей. 🙂

Штука в том, что недосказанность, неясность и отсутствие определенности в романе стали отдельным приемом, позволяющим создать специфическую атмосферу Дома, заставить читателя почувствовать себя одним из его обитателей. Возможно, именно эта особенность стала главной причиной успеха книги. Каждый читатель привносил в нее что-то от себя самого: собственные идеи, смыслы, свое видение и литературные отсылки к другим произведениям.

Кстати, о последних. Спор о том, кто же повлиял на творчество Мариам Петросян, не утихает до сих пор. Фанаты и литературоведы не устают строить теории. Сама писательница даже стала собирать коллекцию книг, которые, по мнению читателей, оказали на нее влияние, но которые она сама вообще не читала, пока «Дом» не вышел 🙂

Но, конечно, без влияния других авторов не обошлось. Об этом Мариам рассказала в интервью «Частному корреспонденту»:

«Влияли на меня скорее отдельные книги, чем авторы. „Помутнение“ Филипа Дика, „Порою блажь великая» Кена Кизи, „Иллюзии“ Баха, „Дочь железного дракона“ Майкла Суэнвика, одна из самых моих любимых книг.

Добрый воспитатель и наставник Лось возник из Дока — героя книги „Консервный ряд“ Джона Стейнбека — и притащил с собой оттуда же еще одного персонажа, мальчика Фрэнки, у меня — Красавицу. Большой, сильный и недотепистый Слон тоже навеян Стейнбеком, „О мышах и людях“. Отрывок с описанием раннего детства Слепого в первой интермедии — почти прямая отсылка к Кристмасу из „Света в августе“ Уильяма Фолкнера».

Об устройстве Дома

Мариам Петросян создала не только особый, ни на что не похожий мир Дома, но и специфический язык его обитателей: многозначные понятия, термины… Ни у одного из персонажей нет собственного имени, лишь прозвища. Исключение составляет Курильщик — главный рассказчик первой части романа, тот самый «новичок», с точки зрения которого мы видим Дом. Однако и его имя мы узнаем лишь в самом конце.

«К входящему Дом поворачивается острым углом. Это угол, об который разбиваешься до крови. Потом можно войти».

Сначала Дом предстает перед нами как пусть и необычная, но вполне реальная школа-интернат для детей-инвалидов. Большинство воспитанников — дети с явными физическими отклонениями: слепые, безрукие, колясочники (в книге — колясники) и другие. Есть также обитатели с психическими проблемами: аутисты, дауны, социопаты. А есть и те, кто просто служил помехой своим родителям и был насильно определен в интернат. В любом случае, для мира за пределами Дома все эти дети — чужаки. Странные. Другие. Однако внутри интерната они сплотились в общество со своими правилами и законами, а, точнее, в особую категорию людей, принявших правила и законы Дома. Впрочем, и в этом мире существует разделение. Оно происходит между своеобразными фракциями, которые составляют обитатели той или иной комнаты.

Первая из них — Фазаны. Это единственная группа, которую не принимают во всех остальных фракциях. Проще говоря, их не любят. Почему? Фазаны слишком правильные. Их цель — порядок и здоровый образ жизни. Они готовы подчиняться правилам воспитателей и видят в этом безусловное благо. Именно здесь начинается история Курильщика, которого Фазаны решают изгнать за несоответствие моральному облику их группы и неподобающее поведение. Характерная черта Фазанов — отсутствие лидера, вожака стаи. Вместо него — так называемый товарищеский суд равных. Ничего не напоминает? Подсказка — время создания романа. 🙂

Вторая группа — это Крысы. Неформалы. Анархисты. Они абсолютно неуправляемы, ходят в жуткой одежде и с разноцветными прическами, всегда носят с собой бритвы, заточки, осколки стекол. Вожаки у них надолго не задерживаются из-за постоянных внутренних конфликтов в группе. Впрочем, подобные вещи в Доме — норма. Здесь могут не только подраться, но и убить.

В третьей комнате обитают самые странные представители Дома — Птицы. Они обожают своего вожака — Стервятника, и из солидарности (у вожака погиб брат-близнец) носят только черное, а еще выращивают бесчисленные комнатные растения в глубине темной комнаты и… вышивают крестиком. Птицы кажутся скромными и безобидными, однако именно они наиболее глубоко знают тайны Дома.

В четвертую группу входит большинство главных героев «Дома, в котором…». Здесь происходит основное действие романа, сюда же попадает Курильщик после изгнания Фазанами. Обитатели четвертой комнаты не имеют общего названия и особой идеологии. Это скорее семья, в которой есть сразу два лидера — «папа и мама» — Слепой и Сфинкс. Но есть одна загвоздка: Слепой — это признанный «хозяин» Дома. Данный титул можно отвоевать лишь в смертельном поединке…

Автор иллюстрации — elena-nekrasova

Пятой группы… не существует. Пятую и шестую комнату занимают Псы, потому что их очень много. По сути их группа — стая, объединившаяся вокруг вожака, Помпея.

Кроме основных групп, в Доме существуют и другие. Их можно назвать бандами, которые образуют «профессионалы своего дела». Например, Бандерлоги — разносчики слухов и сплетен. Или Летуны — смельчаки, добывающие провиант за пределами Дома, то есть в Наружности.

«В Доме горбатых называли Ангелами, подразумевая сложенные крылья, и это была одна из немногих ласковых кличек, которые Дом давал своим детям».

Интересно, что в большей части романа нет женских персонажей. Они появляются лишь в третьей части, когда в силу вступает Новый Закон, позволяющий девочкам и мальчикам, проживающим в интернате, свободно общаться друг с другом.

Специфические названия и прозвища у обитателей Дома есть для всего, не только для банд, групп и воспитанников. Например, лазарет — это Могильник, столовая — Кофейник. Есть свои названия и у особых ритуалов, присущих обитателям Дома: Самая Длинная Ночь и Ночь Сказок.

Такова мизансцена, на которой разыгрывается основное, реальное действие романа. Однако есть и другая, мистическая сторона. И у романа, и у Дома. Она называется Изнанка. Это особое пространство можно назвать параллельным миром или царством фантазий, которое время от времени посещают некоторые обитатели Дома. Слепой бывает там чаще других, у них с Домом свои тайны. Тех, кто может переходить на Изнанку, называют Ходоками и Прыгунами. Разница в том, что Ходоки могут посещать Изнанку по собственному желанию, а Прыгунов туда периодически «забрасывает» неведомая сила. Для последних в реальном мире могут пройти считанные дни, а на Изнанке — годы. И о том, что происходит ТАМ, мы вам не расскажем. Читайте сами 🙂

И еще раз о «Доме»

У романа Мариам Петросян нет единого, сквозного сюжета. Писательница рассказывает нам о том, как проходит последний год перед выпуском для Курильщика, обитателей четвертой комнаты и других воспитанников Дома. Мы узнаем про внутренний мир каждого из них, про их иррациональный страх перед Наружностью и необходимостью жить в ней, про поиски любой возможности остаться в Доме, на Изнанке и, наоборот, про сопротивление подавляющей воле Дома. Мы видим, как повседневные заботы, характерные для обычных подростков из реального мира, сплетаются с причудливыми снами, видениями, надписями на коридорных стенах, пророчествами…

Кроме того, в романе существует множество отсылок к прошлому Дома, из которых мы узнаем о детстве будущих выпускников, а также о жизни воспитателей, играющих далеко не последнюю роль в повествовании.

Издание с иллюстрациям от поклонников романа

Понимание внутренней мистической логики Дома появляется именно за счет того, что автор нигде не объясняет и не разъясняет подробности. Что такое Дом? Откуда он взялся? Почему он такой? Откуда взялись магические способности его обитателей? Все это предлагается читателям как данность. И эта данность служит очередным творческим приемом: она позволяет читателю войти в Дом, стать одним из персонажей романа. Это ли не волшебное свойство большой литературы?..

Читайте «Дом в котором» в сервисе электронных и аудиокниг ЛитРес.

Другие хиты, проверенные временем, читайте в сервисе электронных и аудиокниг ЛитРес со скидкой 30%. Поймите, почему эти книги любит весь мир!

Еще больше интересных материалов — в нашем Telegram-канале!

В 2019 году роману «Дом, в котором…» исполнилось десять лет. Это вдвое меньше, чем ушло у Мариам Петросян на создание рукописи. Спустя десятилетие его всё ещё читают, перечитывают и помнят. В России вышло три переиздания, за границей — переводы на десять языков.    

В 2009 году «Дом, в котором…» просто взорвал отечественный литературный процесс. Оценки колебались от резкой критики до безумного восхищения. Появилась целая мини-субкультура «домовцев», которые образовывали «стаи» для разыгрывания сцен из романа.

Особо фанатичные читатели уверены, что если тебе понравилась книга, — «Дом» тебя «принял», а если нет — «не впустил». Такое пошленькое объяснение они предлагают новичкам, запутавшимся в тексте, а потом бросающимся искать ответы на многочисленные вопросы. Да, после первого прочтения они неизбежны. Давайте попробуем выяснить, почему этот неоднозначный роман стал одной из вершин современной российской литературы.

Мариам Петросян женщина красивая и скромная. Она не считает себя писательницей. В своем родном Ереване Мариам домохозяйка, воспитывает двоих детей. В девяностых она работала художником-оформителем в «Арменфильме», а потом на время перебралась в московский «Союзмультфильм», где сотрудничала с великим аниматором Робертом Саакянцем.

До сих пор писательницу приглашают в Россию на читательские встречи. Фанаты каждый год задают одинаковые вопросы о «Доме». Что такое Изнанка? Планируются ли новые книги? Будет ли экранизация? Нет, новых книг не планируется, отвечает Мариам, после чего выпускает забавную «Сказку про собаку, которая умела летать» и два плохих рассказа.

«Дом, в котором…» — роман об интернате для детей-инвалидов, где воспитанники творят чудеса, перемещаются в другие миры (так называемая Изнанка Дома). А ещё курят, пьют, дерутся, употребляют наркотики, занимаются сексом, убивают друг друга. Мир Дома полон мельчайших деталей, причудливых описаний, множества персонажей, поэтому мозаику сюжета практически нереально собрать с первого прочтения. Может показаться, что сюжета вообще нет. На самом деле есть. Это судьба Серого Дома. Он трансформирует своих детей, в то же время изменяясь сам, как живой организм.

Мальчики и девочки, попадая туда, перестают быть калеками, но при этом физические и умственные недостатки никуда не исчезают. Внешнюю инвалидность становится не видно под огромной силой духа, вызывающей одеждой, безумным для «нормального» человека мироощущением героев. Все они сливаются в коллективном бессознательном, которое локализуется в стенах Дома. Одушевлённое здание диктует свои законы выживания, хотя воспитанникам кажется, что они их сами изобрели.

«Дом» — это даже не книга в привычном понимании. Текст писался не с расчётом на гонорар, а для себя, мужа и подруги. Был важен только процесс — живущая по своим законам вселенная, куда Мариам Петросян ныряла, чтобы на время скрыться от постсоветской безысходности. Тогда ей было двадцать с небольшим лет.

А в нулевых писательница родила двоих детей, бросила карьеру художника, решила стать домохозяйкой. Настоящему творцу одного мира всегда мало. Мариам не забыла о своих детях из дома вымышленного: Слепой, Сфинкс, Рыжий, Стервятник, Курильщик и все остальные. Мариам признавалась, что в какой-то момент герои зажили своей жизнью, а она стала летописцем, переносящим их судьбы на бумагу.  

Ближе к 2009 году каким-то чудом рукопись попала к издателю. Произведение ещё не было закончено, да и не предполагалось никакого конца. Это была практика, чем-то напоминающая алхимию, где все процессы бесконечны. Но у издательства были свои требования. Как в наши годы издавать книгу без финала? Это же вам не Кафка какой-нибудь. В итоге развитие самотекущего мира пришлось оборвать.

Неспроста Мариам не считает себя писательницей. По всем законам она писала неправильно, давала персонажам идти в любых направлениях и тянуть за собой сюжет. У профессионалов с самого начала принято знать концовку, основные драматургические события. Конечно, можно вспомнить самодвижущийся сюжет Гюстава Флобера. Однако это был ювелирно отточенный стилистический приём, не похожий на метод Мариам Петросян. Рукопись насчитывала несколько тысяч страниц. Автор говорила, что там был полный хаос из несогласующихся сюжетных кусков. Может быть, поэтому в конечном варианте книги остались заметные швы. Но единый стиль всё же есть. И он очень крутой. Это первая причина художественной ценности книги.

Теперь подробнее о стиле. Для текста характерны короткие предложения, в основном до шести слов. Практически нет союзов. Герои изъясняются, размышляют цепочками экспрессивных парцеллированных фраз в режиме online. Никакого прошедшего и будущего времени (почему так, расскажу позднее). Синтаксическая структура романа подражает разговорной речи. Удивительно, но от этого текст не делается тупым, а наоборот — изящным, невероятно живым.  

В результате мы получаем великолепно прописанных персонажей. То же самое с обстановкой Дома. Как будто оказываешься в одной спальне с героями, лежишь на общей гигантской кровати, закутавшись в одеяло, ощущаешь его тепло. Отчётливо слышишь запахи благовоний и душераздирающее соло Джимми Пейджа из магнитофона. Вокруг кипит жизнь состайников. Неходячий, но похожий на молодого Боуи колясник Лорд, взбирается на подоконник с ловкостью акробата. Вожак дома — Слепой, — бледный, словно призрак, неслышно уходит в темноту ночных коридоров. Услужливый Македонский заваривает ароматный кофе, звенит мокрыми, только что вымытыми чашками. Табаки копается в громадной куче хлама, которая заполонила полкомнаты.

Погружение настолько глубоко, что ясно видишь быт жителей Дома в огромном количестве причудливых деталей: нагромождения надписей и рисунков на коридорных стенах, холодный свет Могильника, грязное бельё Слепого, жилетки Табаки безумных цветов, которые он носит слоями по четыре штуки. Создаётся ощущение, что смотришь кино и в то же время понимаешь, что такого никто не снимет. Вот второе доказательство писательского таланта Мариам Петросян.

Прошедшее и будущее время действительно встречаются в романе очень редко. По законам Дома бестактно вспоминать Наружность (мир за пределами Дома), потому что страшнее неё нет ничего.

«Привет всем выкидышам, недоноскам и переноскам… Всем уроненным, зашибленным и недолетевшим! Привет вам, „дети стеблей“!»

Такая надпись на стене Дома встречает новичков. В обществе мы в основном сталкиваемся с отвержением. Искать работу, друзей, заводить романтические отношения — сколько раз нас должны отсеять, прежде чем принять? А к инвалидам мир особенно жесток. Дом же принимает их такими, какие они есть. Он не унижает, не требует и не предаёт. Он словно нежная мать, которой эти дети лишены.

У Дома есть второе дно — Изнанка, параллельный мир. Туда могут перемещаться некоторые дети под воздействием эмоционального потрясения или наркотиков. Место делает их полноценными: колясники могут ходить, а слепые видеть. Изнанка напоминает знаменитую страну — США со своими хайвеями, придорожными закусочными, одноэтажными идиллическими городками. Почему так, вполне ясно. Что, если не Америка ассоциируется с dreamplace, куда все хотят попасть? А ещё есть Лес — особое место в Изнанке, своей атмосферой напоминающее пейотные трипы Кастанеды. Туда путь открыт только единицам.

Двоемирие Дома легко понять через персонажей. Есть Курильщик, который верит только своим глазам, воспринимает действительность цветовыми пятнами и геометрическими фигурами. Не видел — значит, не бывает. Поэтому любые упоминания о мистической стороне он встречает раздражением — думает, над ним издеваются. Неслучайно впоследствии он стал известным художником. Зрительная фиксация действительности, опирающаяся на логику и скептицизм, делает его неспособным видеть другую сторону. Повествование начинается от лица чуждого законам Дома Курильщика, который формально знакомит нас с местностью и персонажами, а потом передается опытным домовцам, чтобы глубже и с разных сторон показать мир. Полная противоположность Курильщику — вожак Дома Слепой. Своим внутренним зрением он видит больше, чем другие. В Лес путешествует с лёгкостью, без всяких стимулирующих средств. В Слепом можно угадать черты славянского волхва: колдуна, наделенного магическим знанием, зачастую слепого, связанного с богом Велесом. Третий ключевой персонаж — Сфинкс. Он одинаково принадлежит обоим мирам. В какой-то момент ему даже удаётся одновременно оказаться и там, и там. Сфинкс не стремится попасть в Изнанку, предупреждает других об её опасности.

Как и в случае со Слепым, мифологические прототипы можно найти и в других персонажах. Например, Властелин времени Шакал похож на египетского собакоголового бога Анубиса, проводником в мир мёртвых и обладателя дара предвидения. Один из даров Шакала — перо цапли, напоминает перо египетской птицы-феникса Бену, которая также изображалась в виде цапли, олицетворяла веру в новую жизнь, возрождение после смерти. Узнаёте сходство?

Мои любимые моменты романа — это интермедии с описаниями Хламовника и Чумных Дохляков. Какие там были сцены! Вонючка — мой любимый персонаж. Как было здорово, когда он переезжал к Чумным Дохлякам со своим хламом. А как он требовал от директора отдать посылки! На протяжении всей книги я много раз ловил себя на том, что от удовольствия несколько раз перечитываю одни и те же предложения. Не помню, чтобы так было с какой-либо другой книгой. Вот ещё один плюс автору.

Время подводить итоги. До этого я говорил о достоинствах произведения: восхитительно прописанный быт и персонажи, естественность стиля, обилие по-настоящему крутых сцен. Это делает роман очень достойным. В нём чувствуется искренность, потому что он был написан только для себя. Однако в начале я упомянул, что книга неоднозначная. И вот почему:

1. Мне не нравится Изнанка. Она тяжеловесна и скучна в сравнении с реальностью. Границы между мирами вообще нет. Например, у Кастанеды переход «на ту сторону» чётко обозначен, ему предшествует ритуал. А у Петросян можно запутаться. Одно предложение заканчивается и тут же без всяких предупреждений мы переносимся в Изнанку. Меня это раздражало, хотя и было объяснимо с точки зрения задачи автора, её желания показать полное слияние обоих миров.
2. Роман неровный. Язык местами топорный, грубый. Иногда диалоги персонажей, которые задумывались глубокомысленными, выглядят пустыми. Особенно хочу выделить Табаки. В его рассуждениях, кричалках и песнях я ничего не увидел, кроме графомании. За исключением этого: «Жизнь не течёт по прямой. Она — как расходящиеся по воде круги. На каждом круге повторяются старые истории, чуть изменившись, но никто этого не замечает. Никто не узнаёт их. Принято думать, что время, в котором ты, — новенькое, с иголочки, только что вытканное. А в природе всегда повторяется один и тот же узор. Их на самом деле совсем не много, этих узоров»
3. Некоторые сюжетные линии обрываются, персонажи куда-то неожиданно пропадают.
4. Развитие истории склеено кусками. Часто не хватает логичного перехода между сценами.

Я думаю, все эти недостатки объясняются тем, что роман писался почти двадцать лет, причём кусками, с большими перерывами во времени. К тому же не для публикации. Момент издания книги для Мариам Петросян наступил слишком неожиданно. За год она должна была отредактировать тысячи страниц рукописи, выкинуть лишнее и придумать концовку. Легко ли это после двадцати лет работы над текстом, предполагавшимся бесконечным?

«Дом, в котором…» — роман яркий и уникальный. Эта книга не для успешных экстравертов, имеющих кучу друзей, несколько бизнесов и горные лыжи по выходным. Не для тех, кто в детстве был обласкан заботой любящих и умных родителей, а теперь ведёт яркую, насыщенную жизнь, где нет места одиночеству. «Дом» — история для сомневающихся, блуждающих в тяжёлых поисках своего места в мире. Это вселенная, в которой можно найти удивительных друзей, скрыться от гнёта безразличной реальности, чего желают очень многие в нашей стране. Пожалуй, поэтому роман до сих пор популярен.

И конечно же:

«Мальчики, не верьте, что в раю нет деревьев и шишек. Не верьте, что там одни облака. Верьте мне, ведь я старая птица, и молочные зубы сменила давно, так давно, что уже и не помню их запах. Мысленно с вами всегда. Ваш папа Стервятник»

Автор: Илья Рыбалко © Artifex.ru