Построил дом на вднх

Историческая справка

Начиная с 1930 года, когда по проекту Моисея Гинзбурга был возведён жилой дом Наркомфина, в Москве появились шесть домов «на ножках». Кроме уже упомянутого дома Гинзбурга, это были, например, здание Центросоюза по проекту Ле Корбюзье, «Дом авиаторов» на Беговой улице работы Андрея Меерсона и дом на Мосфильмовской авторства Сергея Скуратова (последний возвели в 2011 году). Почти все из этих зданий получили статус иконических для столицы построек. Среди них и дом на проспекте Мира, 184.

Серия: II-57/25

Дом «на ножках» у ВДНХ

Строительство 25-этажки по проекту В. Андреева и Т. Заикина закончили в 1968 году, и она прочно вписалась в пейзаж района вокруг ВДНХ вместе с самой выставкой, Монреальским павильоном и монументом «Рабочий и колхозница». Это необычный дом: в середине 1960-х годов в Москве экспериментировали с переходом от девятиэтажного массового домостроения к более высотным постройкам, и дом на «ВДНХ» был третьим в серии зданий, на которых обкатывали новую технологию. В 1966 году у метро «Алексеевская» появился первый 17-этажный панельный дом серии II-57/17, а спустя год возвели ещё один «дом на ножках», на Смоленском бульваре. Постройка у ВДНХ была самой масштабной: всю эпоху СССР многоэтажка напротив «Рабочего и колхозницы» оставалась самым высоким панельным домом Москвы.

При этом, несмотря на экспериментальный характер здания, его «ножки» — решение не технологическое, а скорее художественное. Дома на сваях имеет смысл строить, скорее, в экстремальных условиях вечной мерзлоты и постоянных подтоплений. А структура многоэтажки на «ВДНХ» отсылает к «Жилой единице» Ле Корбюзье в Марселе и модернистской архитектурной теории и практике, примеры которой можно найти по всему миру: например, в квартале Ханзафиртель в Берлине или на Васильевском острове в Санкт-Петербурге.

Из-за крупных опор первый этаж дома «на ножках» находится примерно на уровне третьего для стандартных многоэтажных домов, из-за чего даже с нижних этажей открывается прекрасный вид на ВДНХ и окрестности. При этом нестандартна и планировка квартир: она круговая, а вместо привычных коридоров — мини-холлы. Особую динамичность фасаду придаёт шахматное расположение балконов нестандартной формы: левая и правая стороны балкона сходятся под тупым углом к середине, что создаёт необычный оптический эффект.

Однокомнатная квартира

28 м2

Двухкомнатная квартира

43 м2

Трёхкомнатная квартира

63 м2

Четырёхкомнатная квартира

84 м2

Источник: ЦИАН (1,2)

  Марина Зотова, студентка, 23 года: Я с рождения живу в «доме на ножках» на «ВДНХ». Мои родители тоже здесь жили, но в разных подъездах. Мама переехала в эту квартиру в 13 лет, а папа — в соседнюю в возрасте четырёх лет. Правда, как ни странно, они познакомились не во дворе, а в школе, потому что соседи здесь не так часто знают друг друга.

Мой дед по папиной линии был одним из руководителей института марксизма-ленинизма, который располагался тут неподалёку, на улице Сергея Эйзенштейна (сейчас на месте института марксизма-ленинизма находится РГСУ). У него было трое детей, и ему дали квартиру в этом доме недалеко от работы. Вообще, многим работникам вуза давали возможность сюда переехать. Кроме того, в доме всегда жили спортсмены. У папиной семьи ещё была дача за городом, по Ярославскому направлению, и многим, кто жил в этом доме, давали дачи в том же районе. Поэтому тут все соседи и по дому, и по даче.

Я училась в школе недалеко от дома, и в ней было много ребят из обеспеченных семей, что, видимо, связано с особенностью района. Многие из них поступили в ведущие вузы или стали заниматься творчеством, но были и дети из простых семей. Из-за близости ВДНХ я очень много времени в детстве и подростковом возрасте проводила именно там. Всё детство ходила туда гулять с родителями, потом уже стала гулять одна и сама всё там исследовала. Конечно, этот дом и ВДНХ неразрывно связаны. Сейчас территория ВДНХ реконструируется, но в моём детстве она была похожа на рынок, и в этом была своя изюминка: везде можно было полазить и посмотреть. Людей было мало, и из-за этого казалось, что это «твоё» место. Сейчас это чувство пропало.

То, что здесь из окна видно скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и колхозница», да и вообще много образцов советского монументального искусства, по-моему, сильно влияет на становление тебя как человека. Или, точнее, на становление твоего художественного вкуса. Многие воспринимают советский период в искусстве как провальный, но ВДНХ — это именно что шедевр того времени, и я не побоюсь сказать, что он заставляет тебя гордиться страной. Ну и ещё здесь есть монумент с ракетой при Музее космонавтики. Когда постоянно видишь его, это побуждает тебя интересоваться космосом. Может прозвучать глупо, но после прогулки на ВДНХ у тебя как-то меняется мировосприятие.

У квартиры интересная планировка: она круговая, то есть ты можешь обойти квартиру по периметру. При этом даже если семья большая, личное место найдётся для каждого. Моя квартира расположена по всей глубине дома, а окна выходят на две стороны: и в сторону проспекта Мира, и в противоположную. Есть два балкона, правда, на том, что со стороны проспекта Мира, не очень приятно. Но такое не везде: где-то вид только на одну сторону. Однако большой квартиру я бы не назвала. В сталинских домах потолки гораздо выше, но, по сравнению с обычными хрущёвками, тут пространства больше. На слышимость я пожаловаться не могу. Кажется, что тут о людях позаботились.

Минусов тоже много. Мешают шум и выхлопные газы. Вокруг дома вечная пробка: проспект Мира, улицы Касаткина и Бориса Галушкина часто застревают. Все едут в область, и единственный путь туда — по Ярославке. Рядом Лосиный остров, и новую дорогу просто негде провести. Из-за огромного количества выхлопов у меня проблемы с горлом. Если я уезжаю на дачу и живу там несколько дней, то оно проходит, а здесь сухой воздух и очень пыльно, что сказывается на здоровье. В будущем мне бы хотелось переехать в тихое место рядом с парком, потому что жить тут явно не очень полезно, да и инфраструктура не развита. Есть только пара магазинов неподалёку, а если тебе нужна, например, бытовая химия, то нужно идти пешком до супермаркета больше 15 минут или пользоваться транспортом.

Из-за ножек, на которых стоит дом, ветер тут сильнее, чем в других местах. Когда я возвращалась из школы домой, меня забирала бабушка и говорила мне идти за её спиной, чтобы меня не сдуло. Пространство под ножками проходное. Какое-то время назад там хотели что-то построить, но жильцы его отстояли: строительство магазинов могло бы нарушить устойчивость здания. Однако сейчас около дома строят медицинский центр, и все опасаются за сохранность дома. Если рядом рыть котлован, дом может поползти — точечная застройка вокруг запрещена во многом именно поэтому.

Жители нашего дома довольно инициативные и организованные. Я сама в их деятельности плохо принимаю участие, но это делает мой отец. Например, когда стало известно о строительстве медицинского центра, устраивали собрания, собирали подписи, но пространство отстоять не удалось. На подъездах тогда сделали граффити «Путин, спаси наш дом!». Соседей, правда, я знаю плохо. Судя по тому, что я часто вижу новые лица, квартиры в доме часто снимают. Дом такой огромный, что я просто не в состоянии всех запомнить: в подъезде 25 этажей, по шесть квартир на каждом, а подъездов три — это как маленький город.

Перед домом есть большой двор, но жители даже в советские времена в нём не гуляли. Дети ходили во дворы соседних домов, а здесь им всегда было некомфортно из-за близости проспекта Мира, я сама тут разве что каталась на велосипеде. Но при этом двор проходной, поэтому здесь часто сидят на лавочках. Наш район не то чтобы безопасный, на меня как-то ночью даже напали недалеко отсюда, и во дворе постоянно собираются алкоголики. Зимой они перебираются в подъезд. Никого не трогают, но всё равно не очень приятно.